Турция: что мы потеряли?

Вот зараза: отели Турции приостанавливают работу

На фоне самоизоляции всех популярных туристических направлений именно Турцию считали спасательным кругом для турбизнеса в столь нелегкое время. Увы, с 27 марта Россия прекратила авиасообщение с другими государствами на неопределенный срок. «Известия» поговорили с турецкими отельерами и выяснили масштабы проблемы.

Хорошее начало

Турция входила в текущий туристический год с гордо поднятой головой: за плечами был успешный 2019 год с завидными данными по въездному потоку в 57,7 млн туристов, из них рекордные 7 млн — из России, на 17,65% больше, чем годом ранее. 2020-й сперва тоже радовал спросом и внушал оптимизм — по данным министерства туризма и культуры Турции, в январе-феврале 2020 года в стране побывало 3,52 млн иностранных туристов, а это на 9,68% больше, чем годом ранее.

Однако если посмотреть динамику по месяцам, то становится очевидным, что влияние коронавируса Турция начала ощущать уже в феврале, тогда все основные рынки, за исключением России, продемонстрировали проседание. Россиян приехало на 22,15% больше, чем в феврале 2018 года, — более 107 тыс. туристов. Однако спрос отличался волатильностью, заметно просев в первой декаде феврале.

Удар, еще удар

Уже тогда было очевидно, что первые три месяца, на которые как раз приходится активная стадия раннего бронирования, потеряны для турецкого турбизнеса. И, безусловно, именно эти месяцы окажут негативное влияние на июнь, июль и август.

«Отельеры будут испытывать дефицит туристов, им придется снижать цены, чего они не хотели делать еще в конце февраля. Но сейчас главная задача отельеров, которые на старте высокого сезона лишились туристов, просто удержаться на плаву. Глядя на ситуацию в Турции, мы видим, что это непросто», — заявил эксперт туристического рынка.

Вынужденная спячка

Действительно, тревожные новости из Турции поступают с завидной регулярностью. Так, на сегодняшний день из-за снижения турпотока около 80% сезонных отелей сообщили о переносе открытия сезона на конец апреля – начало мая, что соответствует также рекомендациям министра туризма страны, которые он дал еще 1 марта. Отели сети Titanic, в том числе и три отеля в Анталье, включая Mardan Palace, перенесли старт сезона на вторую половину апреля.

В целом, по оценке турецких отраслевых отельных организаций, в апреле, скорее всего, останутся пустующими по причине отмены бронирования более 150 тыс. мест в Стамбуле и более 500 тыс. — в Анталье.

Есть отели, которые и вовсе закрываются во избежание убытков. По данным турецких СМИ, сеть Elite World Hotels, в составе которой восемь отелей, в том числе в Стамбуле, Ване, Мармарисе и Сапандже, уже закрыла шесть своих гостиниц, уменьшив при этом вместимость двух оставшихся отелей.

Также, по данным турагентов, с 25 марта закрыт отель Alva Donna Beach Resort Comfort 5* в Сиде. «Пару дней назад получили соответствующее уведомление. Туристы будут размещены в Alva Donna Exclusive Hotel & Spa 5* в Белеке», — рассказала представитель агентства в Москве.

Сообщают и о закрытии отеля Rixos Sungate 5* в Кемере. «У нас был куплен туда тур на середину марта. Вместо Rixos Sungate 5* нас заселили в Rixos Premium Belek 5*. Сейчас это единственный открытый отель сети», — рассказала представитель туристической отрасли.

Закрываются несколько городских гостиниц в Аланье, ориентированных на европейских туристов.

Дезинфекция возле мечети Ортакой в Стамбуле

«В тяжелой ситуации очень много отелей. Кто-то просто переносит сроки открытия сезона, но многие находятся на грани разорения. Мы не можем открыто об этом говорить. Но факт остается фактом: отели терпят тотальные убытки, распускают сотрудников по домам в неоплачиваемые отпуска, режут расходы. Около 90% персонала сезонных курортных отелей временно лишились работы», — рассказал представитель одной из принимающих компаний в Турции.

Турецкие СМИ пишут, что есть отели, которые для экономии средств предпочитают вынуждать сотрудников увольняться по собственному желанию. А доведенные до отчаяния работники начинают устраивать массовые бунты. Их поддерживают профсоюзы.

От пяти звезд к палатке

«Мы не понимаем, почему отели, которые получают помощь от государства в виде налоговых и кредитных каникул, никак нам не помогают. Многие говорят о пособиях по безработице. Но получить его тоже не так просто, ведь для этого нужно проработать на одном месте не менее трех месяцев, а я в прошлом году отработал два месяца в новом для себя отеле. В этом году планировал продолжать, но сами видите, какая ситуация. Я брал небольшой кредит, чтобы пережить низкий сезон, теперь мне будет нечем его платить», — сетует массажист одного из сезонных отелей в Турции, ориентированных на российский рынок.

Сами отельеры тоже обеспокоены сложившейся ситуацией и ищут понимания сотрудников. «Весь ужас в том, что удар пришелся на предсезонный период. Начиная с апреля в Турции сезонный наплыв гостей. Сейчас этого нет. Запасы, которые мы делаем за высокий сезон, сейчас практически исчерпаны. Новых бронирований нет. А вот опасения, что летнего сезона может не быть — есть, будущее кажется туманным. Что касается сотрудников, то большую часть мы не можем перевести на удаленную работу, поэтому отправляем в неоплачиваемый отпуск. Мы сейчас все в одной лодке, которую сильно качает на волнах. Наша цель — не потерпеть крушение», — рассказал представитель турецкого отеля.

Отельеры отмечают, что запаса прочности у гостиниц хватит на месяц-два, а далее бизнес начнет уходить в глубокий минус. «Безусловно, мы надеемся, что начнем принимать гостей в мае, но нельзя исключать сценарий дальнейшего ужесточения ограничительных мер по всем странам. Вот, например, сегодня Россия ограничила все авиасообщения со всеми странами мира. Мы не знаем, какие меры в дальнейшем примет наше правительство. Сейчас нет уверенности даже в завтрашнем дне. Одно могу сказать точно — вернуться в строй отели Турции смогут достаточно быстро. И мы уже ни раз доказывали это. Ну, естественно, если ситуация нормализуется в самое ближайшее время», — отметил эксперт по турецкому рынку.

Плавали, знаем

Представители российского турбизнеса пока не склонны драматизировать ситуацию. Они отмечают, что Турция останется одним из самых востребованных направлений для россиян и не только. «Да, впереди у Турции, как и у всех нас, сложный период. Но мы верим, что этот беспощадный тест на прочность мы пройдем», — заявили турагенты.

Говоря о возможных сроках восстановления отелей после вынужденной остановки работы, эксперты называют их скорыми и вспоминают ситуацию с отелями Бодрума. Гостиницы были серьезно подтоплены из-за сильных ливней прошлой осенью, но уже к началу текущего года там были проведены масштабные восстановительные работы и менеджмент объявил о полной готовности к летнему сезону-2020.

Эрдоган скрывает реальные потери турецкой армии в Идлибе — источники

Турция начала нести крупные боевые потери в Сирии, при этом военно-политическое руководство страны пытается скрыть реальное число погибших военных в регионе Большой Идлиб (провинции Идлиб и Хама, части провинций Алеппо и Латакия). Военная кампания Турции на северо-западе арабской республики, которая фактически началась в начале года, но формально стартовала с 1 марта (операция «Весенний щит»), по данным военных источников в Сирии, сопровождается серьёзными потерями в живой силе.

Число погибших достигает 120 солдат и офицеров, хотя данные Генштаба ВС Турции указывают на около 55 турецких «мучеников», павших в Большом Идлибе. За последние три недели Турция потеряла в Сирии не менее 40 танков, около 50 бронеавтомобилей, 18 установок реактивных систем залпового огня, более 10 беспилотников и одну систему ПВО малой дальности. Это по данным независимых мониторинговых ресурсов, которые отмечают, что Анкара скрывает истинные потери прежде всего по внутриполитическим соображениям, маскируя погибших под пропавших без вести.

«(Президент Реджеп Тайип) Эрдоган скрывает потери турецкой армии, опасаясь ещё большего падения своего рейтинга внутри Турции, который и так с прошлого года демонстрирует неуклонное снижение. Более сотни турецких военнослужащих уже погибли, в то время как около 300 ранены. Мы знаем, что они не пропали без вести, а погибли», — пишут пользователи арабского сегмента соцсетей.

Ранее появились сообщения, что после первых погибших в Идлибе в южных районах Турции, где компактно расселены сирийские беженцы, местное население стало проявлять по отношению к ним повышенную враждебность. Поступают и сообщения о растущем недовольстве в рядах офицерского корпуса ВС Турции, на долю которого выпало «исправление ошибок политического руководства страны».

Как сообщало EADaily, турецкая армия пытается переломить ситуацию в Идлибе, чтобы к предстоящей 5 марта в Москве встрече Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана занять более благоприятную для себя переговорную позицию. Турецко-исламистская группировка сил стягивает подкрепление (бронетехника, спецназ, артиллерия, средства радиоэлектронной борьбы) к городу Саракиб и под Кафр-Набаль. Одна из таких колонн, двигавшихся в ночь на 2 марта к Саракибу, в районе посёлка Кминас была разбита сирийской авиацией. Среди турецких военных есть убитые и десятки раненых.

Спецназ ВС Турции непосредственно задействован в боевых действиях на идлибском фронте и фактически прикрывает собой боевиков-исламистов от ударов российской авиации. Применение же сирийской авиации осложняется наличием у противника эффективных средств борьбы с воздушными целями, прежде всего — переносных зенитных ракетных комплексов американского производства. В феврале сирийская армия уже потеряла два вертолёта в Большом Идлибе.

Ранее впервые в сирийское воздушное пространство без согласования с российской стороной вошли турецкие вертолёты. Они забрали погибших и раненых и ушли назад в Турцию.

Против турецких беспилотников сирийскими правительственными войсками используются все доступные средства — от российских комплексов радиоэлектронной борьбы до жжения покрышек для создания дымовых завес. Турция в боевых целях использует только ударные дроны, так как другие воздушные платформы Анкара не рискует применять после озвученных российским командованием предупреждений о том, что отныне безопасность турецких самолётов в сирийском воздушном пространстве не гарантируется. В качестве симметричного шага турецкие военные пытаются активно использовать переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК).

Восточная Турция — Российская территория, которую мы потеряли столетие назад.

« Народ , не знающий своего прошлого , не имеет будущего » (с) М.В.Ломоносов

Удивительное дело, насколько коротка историческая память у русского народа, особенно в свете происходящих событий в последние десятилетия.

Мы очень быстро забываем про наше богатое имперское прошлое, по — сравнению с которым достижения СССР уже кажутся неловкими попытками восстановить статус — кво.

Если посмотреть на карту Российской Империи начала XX века и до начала Первой Мировой Войны, то нынешнее поколения сограждан плохо изучавших предмет «Истории» в школе, могут испытать шок и удивление одновременно.

Население Российской Империи составляло 129 млн. человек с территорией в 21,5 млн. кв.км и это 100 лет назад. А по состоянию на 2018 год, население России составляет всего 146 млн. человек с территорией в 17 млн. кв.км.

Но сегодня речь пойдет только о части территориии Восточной Турции, которая после окончания Русско-Турецкой войны в 1878г, вошла в состав Российской Империи, а именно о Карсской области, располагавшейся на современной территории трех турецких илов: Карс, Ардахан и Эрзурум.

Территорию, которую в 1921г по Московскому Договору «большевики» молодого советского государства, бездарно передали Турции в обмен на помощь с закреплением советской власти в Закавказье.

Хотя, если говорить о более глубокой истории этого региона, то он исторически входил в Армянское царство многие века вплоть до конца XI века, когда эти территории попали под власть Византийской Империи.

А уже значительно позднее, в XVI веке территории были захвачены Османской Империей.

С XVII по XIX века территории стали ареной многочисленных Русско-Турецких войн по — результатам которых они вошли в состав России.

Но вернемся в современную Турцию и попробуем посмотреть на неё через призму российского туриста.

Дальше сразу оговорюсь, забудьте про ту Турцию, что вы имели несчастье созерцать в Анталье, Кемере, Бодруме, да и даже в Стамбуле. Здесь Турция просто другая — настоящая.

Итак, Восточная Анатолия — один их семи регионов Турции, включающий в себя 14 провинций. Строго говоря, это территория исторически считается территорией Западной Армении.

Для нас особый интерес будут представлять илы Карс, Ван, Хаккари,Ыгдыр и сегодня поговорим подробнее про Карс.

Столица Карского ила — Карс, и это пожалуй, один из самых необычных турецких городов, что мне довелось посмотреть.

В нем смешалось как османское прошлое, так остался характерный след, после вхождения в состав России.

Если вы окажетесь в Карсе, то прогуливаясь по улочкам города вы непременно увидите до боли знакомые формы административных и жилых зданий, которые не успели перестроить. Словно вы не в Турции, а на улицах обычного русского города.

Полвека не прошли даром и русский форпост основательно подвергся архитектурной перестройке.

Но это не мешает разным эпохам вполне мирно соседствовать друг с другом.

Основная достопримечательность в самом городе, конечно же Цитадель X века. Хотя и находится в полуразрушенном состоянии, но тем не менее представляет немалый интерес для туристов

Но основное для чего стоит приезжать в Карс — руины Древнего города Ани, что всего в 40 км от Карса, на границе с Арменией.

К слову сказать, турки не очень трепетно относятся к сохранению памятников истории, поэтому большинство таких объектов в Восточной Анатолии находятся в плачевном состоянии.

Но такие минусы компенсируются тем, что туристов почти нет.

Основная причина — низкая транспортная доступность региона для туристов довольна сложна. Либо это рейсы региональных авиакомпаний из Стамбула в Карс, либо путешествие на собственном автомобиле.

Для всех кто интересуется историей и ищет новые места для культурного туризма, а Средиземноморская Европа уже немного надоела — рекомендую обратить взор на Турцию, и в частности на Центральную и Восточную Анатолию.

Надеюсь, статья была Вам интересна и полезна.

Если статья вам понравилась, делитесь в социальных сетях. Спасибо.

Подписаться на канал можно здесь

«Эрдоган не может просто уйти»

Почему Турции так нужен Идлиб и как США повлияют на ситуацию в Сирии

Фото: Ghaith Alsayed / AP

5 марта в Москве прошли российско-турецкие переговоры, за которыми следил, без преувеличения, весь мир. Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган обсуждали ситуацию в сирийской провинции Идлиб, которая поставила их страны на грань войны. Итоги переговоров трудно назвать прорывными: огонь будет прекращен, но турецкие войска останутся в регионе. Кто в этой ситуации в выигрыше и чего ради Эрдоган так цепляется за этот кусок сирийской земли? Об этом «Ленте.ру» рассказал научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, старший преподаватель департамента политической науки НИУ ВШЭ Григорий Лукьянов.

«Лента.ру»: Кто выиграл на московских переговорах — Путин или Эрдоган?

Лукьянов: Если бы Путин чувствовал, что он может от этой встречи проиграть, он бы не дал на нее согласия. Если бы Эрдоган знал тщетность этой поездки, не поехал бы. Потому что для него это тоже определенный жест: он приезжает в Москву, а не Москва приезжает к нему. Выиграли обе стороны. Что Эрдоган обещал по итогам этой встречи, то он и получил. С другой стороны, Россия получила нужное ей подтверждение астанинского процесса и принципов встречи в Сочи в 2018 году [создание зон безопасности и деэскалации в Идлибе], а также закрепила достигнутые военные успехи сирийской армии на земле.

Но Турция, например, обещала вернуть себе все наблюдательные посты, которые оказались в тылу у сирийской армии. А в итоге про них будто бы забыли. Так что Эрдоган получил не все.

Наверное, да. Полностью откатить ситуацию не удалось, но акцент, лейтмотив всех выступлений Эрдогана в последние две недели — прекращение боевых действий. Это тоже политика вполне прагматичная: понимать, что большего добиться не удастся, и концентрировать внимание на том, что можно сделать.

Нужно понимать, что в своих выступлениях Эрдоган упоминает заведомо больше позиций, чтобы в дальнейшем иметь пространство для дискуссии и от каких-то пунктов в процессе переговоров отказываться. Здесь он еще раз продемонстрировал себя как хороший дипломат и тонкий психолог, он остается одним из самых блистательных политиков в регионе.

Эрдоган в своем выступлении отметил, что Турция, при всех договоренностях, оставляет за собой право ответить на нападения Сирии. Зачем вообще тогда подписывать договор, если все понимают его по-своему?

Во-первых, это соглашение все-таки между Москвой и Анкарой, и Дамаск выступает как сторона, с которой договаривается Россия. Второй важный аспект: после гибели турецких военных в Сирии Эрдоган обязательно должен говорить, что любая сирийская атака получит ответ. Он не может не сказать этого. Это политика, направленная на внутреннего потребителя.

Зачем обеим сторонам нужны эти договоренности? Чтобы продемонстрировать собственной аудитории внутри России и Турции, а заодно и другим игрокам в регионе, в том числе США и Европе, что, в общем-то, европейцы и американцы слишком мало предлагают Анкаре в обмен на разрыв отношений с Москвой.

Оба президента заинтересованы в том, чтобы дать такой сигнал. И то, что они заключили соглашение, подтвердили его, — это мощнейший инструмент для воздействия на других игроков. Турецко-российские контакты до сих пор остаются величиной для региональной системы безопасности, дают обеим сторонам большие возможности. Обе стороны этим пользуются и, пока могут пожинать плоды, будут придерживаться этой тактики.

Реджеп Тайип Эрдоган и Владимир Путин

Фото: Пресс-служба президента РФ

Но ведь по сути Россия и Турция просто закрепили текущую расстановку сил. Через какое-то время вновь начнется обострение, и сторонам вновь придется решать этот вопрос.

Конечно. Основная задача этой встречи — разрешить критическую ситуацию, которая сложилась сейчас, а не разрешить идлибское противоречие. Принципы, из которых исходят стороны, остаются теми же самыми.

И насколько эффективна такая заморозка?

Это эффективно ровно настолько, насколько это необходимо сторонам. А им не столь важно разрешить идлибское противоречие, сколь нивелировать негативные последствия гибели турецких военнослужащих. Это эффективно, поскольку позволяет избежать прямой конфронтации и столкновений.

Встреча не была направлена на то, чтобы дать политическое решение идлибской проблеме, это реакция на гибель турецких солдат. Это важно для внутренней политики Эрдогана по легитимизации турецкого присутствия в Сирии и его действий там. А внешнеполитический эффект от этих действий был настолько серьезен, что не отреагировать на него он не мог, и российская сторона пошла ему навстречу.

С другой стороны, Россия все так же поддерживает Дамаск в вопросе суверенитета над Идлибом и не отрицает, что у нее с Турцией разное понимание отдельных пунктов. Есть и четкая претензия к Турции: она не выполняет в полной мере своих обязательств по разводу умеренной оппозиции и тех, кого называют боевиками. И поскольку на московскую встречу Эрдоган не привез готовых решений, Россия говорит: сейчас мы просто разводим стороны и создаем условия для переговоров.

По новому соглашению вдоль трассы М4 в Идлибе создается зона безопасности, которая разрезает силы вооруженной оппозиции. Не создается ли таким образом повод для нового обострения?

Я предлагаю посмотреть на ситуацию стратегически: мы говорим о переговорах между двумя президентами — это переговоры высшего уровня. Они не будут говорить о том, кому какие пять-десять квадратных километров должны принадлежать. На президентском уровне определяется стратегический уровень для разрешения конфликтной ситуации.

Здесь я бы сделал акцент на том, какое значение имеет Идлиб для обеих сторон.

Для Анкары он никакой реальной ценности не несет, это прежде всего разменная карта в разрешении более важного для турецкой стороны вопроса о будущем северо-востока Сирии

Речь о территории, где действуют курдские вооруженные формирования, — они при активном участии турецкой официальной пропаганды воспринимаются местной общественностью как главная причина военного присутствия Анкары в Сирии. Именно на эту территорию могут переселить из Турции большую часть сирийских беженцев.

Идлиб, при всей своей раскрученности, — это сравнительно небольшая территория, которая до войны с трудом обеспечивала нормальное существование своего немногочисленного населения в экономическом плане. Поэтому в долгосрочной перспективе он рассматривался и рассматривается как разменная монета.

На этой территории рано или поздно будет восстановлен контроль сирийского правительства — это вопрос времени. Поэтому Турции сейчас выгодно сохранять статус-кво — эту ситуацию можно использовать в переговорах с Дамаском, что расширяет возможности дипломатии.

Поэтому на встрече в Москве был, в общем-то, сделан маленький шаг во исполнение все тех же соглашений, которые были достигнуты в 2017 году и подтверждены в 2018 году. С тех пор принципиально ничего не поменялось, кроме того, что стороны не удовлетворены результатами: Россия — темпами реализации соглашений, а Турция — тем, что ей предлагают по результатам выполнения этих соглашений.

Конечно, тот расклад сил, который сегодня получился вокруг трасс М4 и М5, во многом закрепляет достижения сирийской армии. И, конечно, тот котел, что образовался западнее М5 и южнее М4, сирийские войска схлопнут в обозримом будущем. Удержать его оппозиция не сможет и будет вынуждена перейти в подконтрольный оппозиции Идлиб.

Это означает, что здесь вовсе не статус-кво. Наоборот, российская и сирийская стороны, не видя четкой позиции Турции, продвигаются к своей цели: окончательному восстановлению контроля сирийского правительства над территорией.

Если ситуация будет осложняться, что будет делать Эрдоган в плане союза с НАТО? Есть ли у него шанс получить помощь и поддержку альянса?

Пока нет оснований полагать, что факторы, которые останавливали альянс от вмешательства, перестанут действовать. Никуда не денется греческо-турецкое противоречие и недовольство ряда стран Европы политикой Анкары на ливийском направлении. Это приводит к тому, что любая попытка инициировать союзнические действия НАТО наткнется на мощное противодействие и на блокирование любого решения странами-противниками Турции. Именно раскол в НАТО, отсутствие скоординированных действий делает сегодня альянс неэффективным в такого рода конфликтах.

А есть ли шанс, что к конфликту подключится какая-то другая сторона?

Чисто географически туда не подобраться. Но, безусловно, в арабских странах развивается кампания по осуждению вмешательства Турции в Ливию и в другие конфликтные зоны после «арабской весны». Недовольство, которое Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия испытывают по отношению к политике Анкары в регионе, может привести к тому, что они будут оказывать финансовую, экономическую помощь и моральную поддержку даже Сирии, чтобы ослабить турецкие позиции. Но это тоже чисто информационная кампания — арабские страны все так же разобщены и действуют разрозненно.

Если Турция продолжит операцию в Сирии, она больше приобретет или потеряет? Ведь существует мнение о Турции как об агрессоре.

Я отношусь к тем, кто не видит здесь простого объяснения и простого решения. Эрдоган входил в Сирию в 2012 году, когда была другая ситуация, другие мотивы, когда Турция поддерживала оппозицию. И с тех пор ситуация требовала от нее большего участия и использования войск. Но не все зависит от Турции и от ситуации в Сирии. Для Эрдогана это еще и вопрос внутренней политики, вопрос отношений с Европой из-за мигрантов.

Отчего в сложившейся ситуации Эрдоган не может просто взять и выйти? Для понимания: все мировые кризисы и военные конфликты сейчас заморожены именно в таком состоянии — это и Ливия, и Йемен, и Украина. Пока стороны не достигнут устраивающего их результата, они сохраняют статус-кво.

У Эрдогана больше рисков от однозначного выхода из конфликта, чем от его продолжения, пусть и в вялотекущей форме, даже несмотря на периодические серьезные потери

Я не склонен считать, что в обозримой перспективе Турция как-то сильно поменяет свой подход к данному конфликту. По крайней мере до 2021 года ситуация, скорее всего, останется такой же. Впереди президентские выборы в США, выборы в Сирии, к ним готовятся все стороны, а потому они пока не готовы к решительным изменениям.

Существует ли ситуация, при которой конфликт будет разрешен так, что все стороны — Турция, Сирия, Россия — будут удовлетворены результатом?

Потенциально такая возможность есть, и такой вариант стороны рассматривают, иначе они бы не вступали в переговорный процесс. Сам формат тройки, к которому и Россия, и Турция, и Иран все еще апеллируют, говорит о том, что есть общее представление о том, каким должно быть будущее Сирии. Все стороны полагают, что там не место ни европейским странам, ни США, что в дальнейшем Сирия не должна оставаться изолированной страной — она будет интегрирована в регион. Это оставляет возможности для России: развитие военных, политических и экономических успехов.

Однако мы не можем говорить о том, что это произойдет быстро. Уже в 2017 году, когда близилось поражение «Исламского государства» (террористическая группировка, запрещена в РФ), стало очевидно, что гражданская война на этом не заканчивается. Очевидно, что этот процесс скоро не завершится.

В результате авиаударов сирийских сил в Идлибе за февраль погибло более 60 турецких военных

Кадр: TRT World Now / YouTube

Может быть, Асаду и Эрдогану нужно пообщаться лично?

Это невозможно. Единственный, кто может поменять ситуацию, — это Соединенные Штаты. У них все еще есть определенные возможности, они могут развернуть ход игры. Одно лишь заявление Трампа о том, что американцы сокращают свое присутствие в Сирии, сколько шума наделало. Одно действие заставило всех взять под сомнение ранее достигнутые соглашения, начать двигаться. И северо-восток Сирии, который ранее контролировался американцами и курдами, теперь превратился в камень преткновения турецко-российских отношений.

Опора на США сейчас Турции не нужна, а больше опереться не на кого

То есть ситуация может поменяться под воздействием тех факторов, которые сегодня не заложены в переговорный процесс между Турцией, Россией и Ираном. Все может измениться очень быстро, но в том-то и дело, что процесс урегулирования никогда не бывает быстрым. Он всегда будет долгим и уязвимым перед теми факторами, которые не учтены с самого начала.

Турецкий военный конвой в провинции Идлиб

Фото: Ghaith Alsayed / AP

Можно ли считать, что Эрдоган по итогам переговоров теряет больше всех?

Если мерить по международной репутации, то она у него и так специфическая. Эрдоган давно в международной политике. У него репутация лидера, который непостоянен. У него бывают подъемы, бывают падения, но он очень быстро поднимается. Пока я бы не сказал, что Эрдоган проигрывает, он вполне уверенно держится.

Учитывая комплекс проблем, которые у него есть в экономике, во внутренней политике, в отношениях с США, Европой, Россией, Сирией, Ливией, соседями по Восточному Средиземноморью, он хорошо держится! Он ведет вполне устойчивую политику и преодолевает кризисы по мере их поступления.

Существует мнение, что Эрдоганом все больше недовольны его зарубежные партнеры, а проигрыш его партии на выборах в крупнейших городах показывает и недовольство его внутренней политикой.

Это присутствует, безусловно. Но политическая система Турции, частью которой является Эрдоган, это все-таки система, а не авторитарный режим, у которого внизу ничего нет. У него собственная партия, партийные альянсы, альянсы экономических и политических элит, у него есть мощная социальная поддержка той части населения, которую привлекает его исламская ориентация. Поэтому в стране он до сих пор политик номер один.

Конечно, муниципальные выборы демонстрируют усиление определенной оппозиции. Но это не то, с чем Эрдоган не может справиться. Он признал перевыборы мэра Стамбула и проигрыш своего ближайшего соратника. И к следующим выборам его партия, безусловно, будет готовиться, они будут говорить о проблемах в столице, но теперь за них будет отвечать уже оппозиция. Он это прекрасно понимает. Он политик, который работает на долгосрочную перспективу.